Говорить ли человеку, что у него конверсионное расстройства? Или не говорить? Сообщать ли человеку, что у него неоперабельный рак? Или не сообщать? Это сложные этические вопросы, которые в разных культурах решаются по своему. Если сказать, что все симптомы - это игры психики, то человек получит шанс обратится к психотерапевту (и даже гипнологу). И он не будет обогащать лаборатории поисками “дефицитов“ и пить все подряд для “желчеоттока“. Причем моды на последнее меняются довольно быстро. Еще недавно пили аспирин и соду, а теперь витамин Д. Надо понимать, что все сначала “помогает“, а потом опять все плохо.
Если сказать человеку, что у него рак, то он сможет успеть организовать свои дела и достойно завершить жизнь. А если не говорить, то он будет мучаться в поисках “лучшего лечения“. Тут никто не скажет как правильно. Жизнь полна неопределенностей и это необходимо принимать. Это может сделать взрослый человек, не ребенок, требующий конфету и выполнение всего обещанного.
То, что лечение психических расстройств крайне важно, становится понятно из статистики. У людей с любым психическим расстройством вероятность инфаркта миокарда на 58% выше, а риск инсульта — на 42% выше по сравнению с теми, у кого не было психического расстройства.
Риск инфаркта миокарда повышен при всех психических расстройствах от 1,49 до 313 раз (по разным исследованиям). Чем хуже психическое здоровье популяции, тем ниже продолжительность жизни и выше нагрузка на здравоохранение.
Но люди хотят знать больше о “желчном” и “инсулинорезистентности", чем о работе своего мозга и проблеме сознания. Потому что для желчного можно травки попить. И от сахара отказаться, вот и все хорошо.
Стоит ли говорить людям о том, что проблема нарушений психики так важна? Какие-то организации считают, что стоит. И некоторые западные университеты проводят образовательные курсы для помощи тем, кто живет в семьях с психически больным человеком, с ребенком с СДВГ (синдром дефицита внимания и гиперактивности). Такие курсы надо бы проводить не только для членов семей, но и для соседей, продавцов магазинов, чиновников.
Но соцсети помогают молодым людям узнавать больше про особенности людей. В них сейчас можно встретить дневники людей, где они рассказывают о том, как справляются с болезнью и с какими симптомами сражаются.
Но тут тоже есть масса возражений со стороны медиков. "Хотя большая осведомленность может означать «более точное сообщение о ранее
недостаточно распознанных симптомах»,
это также может привести к тому, что «некоторые люди будут избыточно волноваться и сообщать о легких формах дистресса как о проблемах с
психическим здоровьем»."
Проблема в том, что система психиатрической помощи, и без того несовершенная, была разрушена в 30-е годы. И помощь часто оказывается совсем недоступной. Армия “интегративной" медицины создана как раз для того, чтобы втягивать в себя тех, кому нужна психологическая помощь, и они радостно баночки покупают по промокодам. Всем хорошо, и производителям витаминов, и кинезиологам (им проще, у них гипноз для выбора баночек).
Если помощь человек не получает “при легких формах дистресса", то это приводит к реальным проблемам. Когда-то создавали систему анонимной помощи по телефону доверия. Но сейчас и это в разрухе (в основном).
Традиционные формы помощи, вечные и всегда работающие, - это вкусная еда, прогулки по паркам и общение с близкими друзьями и семьей.
Есть еще одна проблема. Если люди примут психическое расстройство как часть своей личности, то это может привести к чувству безнадежности (*да, я такой“) и отказу от любой помощи.
Нужна грамотность в области психического здоровья, но непонятно, кто должен ей заниматься. Всем же хорошо известно, что запуганными людьми с чувством выученной беспомощности легче управлять. Теперь к теме “я же не верил в вирус, но заболел, значит, меня обманывают". Целая армия
конспирологов трудится над внушением человеку выученной беспомощности. С одной стороны, они трещат о “критическом мышлении".
Вот они-то точно все подвергают критике - историю, облака, вирусы и все, что попадется еще. С другой, призывают “проснуться“ и следовать новым командам. Фиксировать полосы на небе, отрицать вирусы и боятся катающихся шаров и темных людей.
Это лишь новый вариант запугивания, в котором люди ищут “правильные мысли". Если эти формулы усвоить, то болезнь пройдет мимо. Надо найти верную "аффирмацию”. “Вопрос о том, как нам лучше думать о психическом расстройстве, — это больше, чем просто академическая или философская проблема. Это имеет очень реальные последствия для того, как должны выглядеть наши системы медицинской помощи, и для того, как люди понимают проблемы психического здоровья, с которыми они или их близкие могут столкнуться.
Семьи тех, у кого серьезные проблемы с психическим здоровьем, чувствуют себя стигматизированными и одинокими". Люди с серьезными психическими
заболеваниями, такими как шизофрения, сталкиваются с большим количеством стигм в обществе, но менее понятна концепция «стигмы по ассоциации» — дискриминации, которую испытывают близкие им люди. Около 1% населения страдает шизофренией, обычно характеризующейся слуховыми галлюцинациями («слышание голосов»), бредом и нарушением мышления, которые могут влиять на повседневную деятельность. И отсюда делается вывод о том, что слуховые галлюцинации - это симптом шизофрении. Любой здоровый человек может испытывать слуховые галлюцинации. И гипнагогические иллюзии.
Гипнагогические галлюцинации — это воображаемые ощущения, которые кажутся реальными. Они возникают, когда человек засыпает, их также называются галлюцинациями сна. Мозг плохо разбирает реальность и вымысел. Дальше будет пересказ работ Виктора Хрисанфовича Кандинского (брата художника Кандинского). У него было много видов псевдогаллюцинаций — визуальных, тактильных, слуховых, во всех чувствах, кроме вкуса. Первая работа Кандинского о псевдогаллюцинациях была основана на подробном описании его собственных субъективных переживаний во время психотических эпизодов.
“При состоянiи экзальтаци галлюцинаци и иллюзiи происходят тѣмъ легче, чѣмъ болѣе ослаблены органы чувствъ, чѣмъ болѣе истощена нервная система вслѣдствiе ненормальнаго возбуждения, непомерного физического труда, или вслѣдствiе недостаточнаго питания, т. е. поста.
Оттого-то галлюцинаци такъ часты у аскетовъ; исторiя всѣх странъ и народовъ представляет безчисленные примѣры галлюцинаций различнаго
рода, происшедшихъ указанным путем».
В состоянiи экстаза условiя для происхождения галлюцинаций всего болѣе благоприятны. Кромѣтого, что здѣсь идея или чувство являются въ
крайней степени болѣзненнаго возбуждения, въ этомъ состоянии внешние впечатления не могутъ мешать, такъ какъ реальный мiръ во время припадка не существуетъ для экстатика".
Можно сколь угодно долго объяснять процессы, происходящие в атмосфере, рассказывать
истории Первой Мировой войны с применением химоружия, но экстатичный все равно будет видеть полосы на небе и чувствовать, как его поливают. Реальный мир не нужен, нужна сверхценная идея.
"Экстазъ въ извѣстной степени можетъ быть временнымъ явлениемъ. Въ такое состояние иногда впадаютъ люди, обыкновенно не считающиеся больными; это бываетъ съ философами, артистами, поэтами, при извѣстных условияхъ, именно когда центры собственно умственной дѣятельности ослаблены, а центры органов чувствъ находятся въ ненормальномъ возбужденiи. Извѣстно, что Сократъь былъ подверженъ галлюдинащямъ и по временамъ
впадалъ въ состоянiе экстаза". Многие писатели создавали свои произведения в полубессознательном состоянии, близком к экстазу. Продолжение завтра.
#идеи #экстаз #кандинский #заболеванияпсихики #шизофрения #поэты #психика #сознание #здоровье
