Те, кого судили в Нюрнберге, представляют собой лишь верхушку айсберга. В 1949 г. Митшерлих и Мильке подсчитали, что ещё около 350 врачей руководили преступлениями, но в более поздних данных Эрнст [2001] указал, что эта цифра сильно занижена. Некоторые из этих врачей были профессорами. За исключением самоубийств Эппингера, Хирта и Шнайдера, другие доктора-профессора, несмотря на зверства, совершенные ими во времена Третьего рейха, так и не были привлечены к ответственности и спокойно продолжили свою профессиональную деятельность после войны.
Юссуф Ибрагим, педиатр, после Второй мировой войны возглавил Клинику детской и подростковой медицины имени Ибрагима (Kinderklinik Jussuf Ibrahim). После того, как его именем назвали улицу, общественность вознегодовала. Было проведено расследование, которое установило, что Ибрагим не только поддерживал нацистский проект эвтаназии, но и играл активную роль в убийстве тяжелобольных детей и детей-инвалидов. Его имя было удалено.
Ханс Райтер был политическим деятелем и сторонником нацистского режима. Он написал книгу по расовой гигиене под названием Deutsches Gold, Gesundes Leben — Frohes Schaffen ("Немецкое золото, здоровая жизнь — радостная работа"). Он также был убежденным сторонником кампании Гитлера по борьбе с курением. Активный деятель СС, получил досрочное освобождение от своего интернирования, возможно, потому, что помог союзникам своими знаниями о биологической войне. Он был удостоен ряда международных наград после войны, в том числе стал членом-корреспондентом Королевского медицинского общества в Лондоне. Умер в возрасте 88 лет в своём поместье.
В 1977 году группа врачей начала кампанию по замене термина "синдром Райтера" на «реактивный артрит». В 2003 г. международная группа редакторов журналов по ревматологии приняла решение не разрешать использование в своих журналах имени Райтера ни по одному из заболеваний, ранее названных в его честь. И вот эта компания по исключению успехов врачей-нацистов набирала обороты. Когда-то давно Михаил Ломоносов высказался: « На людей, имеющих заслуги перед республикой науки, я не буду нападать за ошибки, а постараюсь приложить к делу их добрые мысли». Компания, которую развернули перед событиями 2020, была первой взрослой попыткой оценить, что же произошло в те годы. Но она сразу приняла характер войны, когда людей просто решили вычеркивать из истории. Причем про тех, кто был замешан в преступлениях, знают больше, чем о тех, кто старался противостоять нарастающему абсурду. Наиболее известны генетики Людвиг Пик и Саймон ван 529391193- Пик был заключен в концлагерь, где и умер в 1944 г.
Саймон ван Кревельд и его жена были заключены в концентрационный лагерь; ван Кревельд продемонстрировал большое мужество, леча там детей. Он пережил войну и был восстановлен в должности профессора педиатрии. Люция Фрей была еврейкой-невропатологом. Фрей изучала медицину с 1918 по 1923 год и получила свой медицинский диплом 2 июня 1923 года. После советского вторжения 19 сентября 1939 года и последующей оккупации Львова ее муж был обвинен в контрреволюционной деятельности и арестован. В 1941 году, во время немецкой оккупации Львова, Луция Фрей была переселено в гетто. Вероятно, она была убита вместе со своими пациентами во время ликвидации гетто в августе 1942 года. Она была одной из первых женщин- академических неврологов в Европе. Абрахам Бушке и Карл Герксгеймер умерли в концентрационном лагере от болезней. Петрус Йоханнес Ваарденбург выступал против расовой политики и смело публиковался против нацистского расизма и антисемитизма во время оккупации Голландии. Многие, но не все из них, были евреями. Некоторые бежали по политическим мотивам и протестовали. Впрочем, все как всегда.
Те врачи, которые начали работать на Рейх, были нормальными, здравомыслящими людьми, которые решили совершить убийство, но почему? Где-то внутри нас находится тот самый человек без сознания, которому приказывают голоса. И проще их послушать, чем включать сомнения. Ситуационизм - это движение в потоке. В требованиях безопасного вождения транспорта присутствует такой пункт, как соблюдение в поездке средней скорости потока. Нельзя ехать ни быстрее, ни медленнее. Поведение должно соответствовать ситуации. Жизнь - не движение в потоке автомобилей. Но люди чаще делают выбор, основываясь на обстоятельствах своего социального окружения, а не на понимании того, что правильно, а что неправильно. Знаменитые эксперименты с послушанием, проведенные Стэнли Милгрэмом в 1960-х годах, показали, что, когда людям дает указание сделать что-то человек, которого они считают авторитетной фигурой, нормальные люди, выполняют требования и добровольно причиняют сильную боль другим людям. Проведите мысленный эксперимент с двумя мужчинами, которые в равной степени опьянели и едут домой: ребенок выбегает перед машиной первого мужчины, он сбивает и убивает ребенка.
Второму повезло: он беспрепятственно добирается до дома. Хотя ребенок был результатом стечения обстоятельств (неудачи), мы считаем, что первый человек совершил гораздо более серьезное преступление, чем второй. Так выглядит «моральная удача». Кому-то повезло оказаться в ином окружении, кто-то счёл безопасным идти по колее. Всем врачам кажется, что вот они-то точно не стали принимать участие в преступлениях. Но все зависит от авторитетов и подачи информации, от тех, кто Формирует тренд. Кому общество дало право проводить демаркационные линии - считать кого-то не таким человеком, которого надо наказать/убить? Моральная удача и ситуационизм вынуждают считать, что нацистские врачи были обычными людьми, работающими в чрезвычайных условиях. Мы не можем с уверенностью сказать, что при тех же обстоятельствах мы не совершили бы тех же преступлений. Мы даже не можем утверждать, что не будем делать что-то подобное, если наши обстоятельства изменятся. Скорее, вопрос надо поставить так - какое социальное давление побуждает врачей к неэтичному поведению?
Медицина представляет собой жесткую иерархию. Те, кто находится на низшей ступени иерархии, привыкли делать то, о чем просит их начальство. Отчасти это адаптивно: чтобы стать врачом, нужно многому научиться, и крайне важно научиться правильно выполнять процедуры, вести себя с коллегами и представлять информацию. Однако, это мощное культурное давление может стать формой идеологической обработки. Подготовка врача - тяжелейший труд. Лишение сна, повышенный уровень стресса и страх неудачи при работе в условиях полной неопределенности. Сама работа у многих медработников связана с нарушением ритма сна и бодрствования. Нацисты использовали эту иерархию и силу социализации, чтобы заручиться поддержкой врачей. Призвав молодых врачей к выполнению своего национального долга в качестве «солдат», они добавили ступень к существующей иерархии и сделали врачей подотчетными государству. Как выразился один врач, «согласно «приказу фюрера» служба в концентрационном лагере считалась службой на передовой».
Чтобы стать врачом, нужно немало амбиций. Программа подготовки строится по «отсеиванию», чтобы отбить у всех, кроме самых трудолюбивых и преданных своему делу, охоту продолжать обучение. Студент-медик, безжалостно соревнующийся, готов на все, чтобы продвинуться вперед. Опять же, это адаптивно: путь к тому, чтобы стать врачом, долог и труден, и преподаватели хотят убедиться, что студенты смогут справиться с нагрузкой и стрессом. Однако существует тонкая грань между стремлением к успеху и готовностью пойти на компромисс ради достижения успеха. Врач причиняет боль для лечения. Кто ставит цели лечения? По мнению доктора Рудольфа Ромма, автора влиятельного руководства по евгенике, каждый врач должен быть «врачом для народа», «биологическим солдатом». Один бывший нацистский врач заметил: «Это был вопрос преданности и самопожертвования», «солдатам на фронте тоже приходилось делать то, что им не нравилось». Так нацистские врачи оправдывали причинение боли и смерти миллионам людей‚ используя ту же логику, которую они используют, когда подвергают пациентов болезненным процедурам.
Вот ещё одна цитата «Наша цель - не индивидуум, и мы не разделяем мнения о том, что нужно кормить голодных, напоить жаждущих или одевать голых - это не наши цели. Наши цели совершенно другие. Их можно выразить наиболее четко: у нас должны быть здоровые люди, чтобы победить в мире». Обязательства по уходу за отдельными больными должны уступить место профилактике, которая уважает возникающие потребности всего общества. Эти идеи были особенно действенными, потому что они манипулировали не только медицинской практикой, но и самим определением медицинской помощи. Рассматривая социальный организм как священный, а индивидуальный как необязательный, врачи могли видеть себя спасающими больное общество, создавая более сильного и здорового человека. Нацистский режим также установил странную связь между исцелением и убийством, в которой последнее истолковывалось как разновидность первого. Психиатр Роберт Дж. Лифтон объясняет, что режим рассматривал евгенические убийства как форму исцеления, очищения арийского населения и политической жизни после Первой мировой войны.
Короче говоря, врачи считали, что, уничтожая жизни, они парадоксальным образом спасают те, которые были наиболее важны для всего общества. Причины жестокости, совершенной нацистскими врачами с такой самоуверенностью, по-прежнему ускользают от многих историков и психологов. Тем не менее, выявление и анализ факторов, которые способствовали такому поведению, могут предотвратить злоупотребления в будущем. Рассматривать эти события нужно в курсе подготовки каждого врача. Пока же его учат лишь в концепции «врач- герой». Герой - это человек, добровольно, зная последствия, согласившийся на участие в эксперименте. других героев в медицине нет. Врач должен (как и любой человек) осознавать собственную уязвимость перед соблазнами отказа от уважения к автономии «другого». Такие соблазны возникают постоянно. В основном под лозунгами, что социальный организм священен. Идея, что социальное целое имеет приоритет над индивидуумом, была очень четко сформулирована в высказываниях Гитлера: «Gemeinnutz geht vor Eigennutz» (То, что полезно для общества, имеет приоритет над тем, что полезно для отдельного человека) и «Du bist nichts, dein Volk ist ulles» (Вы - ничто; ваш народ [нация] - это все).
Необходимо что-то делать с терминами. Слова «идиопатический» или «криптогенный» используются для обозначения «мы не знаем», а «ятрогенный» или «нозокомиальный» для обозначения «это врачи вызвали». Пациенты, которые не согласны с врачебными оценками, считаются «трудными», «несоответствующими» или могут выписываются с припиской «вопреки рекомендациям врача». Врачи в нацистской Германии очень эффективно использовали эвфемизмы. Они не убивали умственно отсталых людей ядовитым газом - они «усыпляли» Lebens unswertesleben (буквально «жизнь, недостойная жизни»), «очищали» или «дезинфицировали» немецкий генетический фонд. То, что тогда происходило, не должно забываться. Потому что оно будет появляться снова и снова. Не всех врачей несло в потоке, было огромное количество героизма. И для того, чтобы противостоять ситуационному появлению нового «социального организма, который надо спасать», необходимо, чтобы все общество понимало, к чему все это снова может привести. Это последний пост темы. Все остальное любой может легко нагуглить. Чтобы понимать - чего действительно нужно бояться.
