Лекарственная болезнь . Почему людям с дисплазией соединительной ткани надо меньше лекарств
В комментариях продолжается фестиваль пересказов маркетинговых брошюр. “При тревожном расстройстве невозможно взять себя в руки. Что бы делали эти люди, если бы не было АД?“. “Мне врач сказала, что нужно принимать АД, это таблетки будущего, лучше их принимать и быть счастливым человеком“.
В предисловии к книге “Лекарственная болезнь“ (Поражения в связи с применением фармакотерапевтических средств в лечебных дозах) 1973 года написано: “Широкая популяризация медицинских знаний и свойств новых лечебных средств с “чудодейственным“ влиянием, массовое производство подобных препаратов и сопровождающая их реклама, все это привело к чрезвычайно некритичному использованию современных лекарств как врачами, так и самими больными. Чрезмерное доверие к антибиотикам, кортикостероидным гормонам, психофармацевтическим средствам и антигистаминным, что создает весьма упрощенную схему современного лечения. Широко развивающиеся сегодня “таблетомания“ и самолечение являются не только результатом популяризации и рекламы. Они поддерживаются и схематичностью терапии, назначаемой специалистами“.
И если раньше все это было на остатках клинического мышления, то сейчас все заменилось концепцией дефицитов. Надо сходить в лабораторию, сдать анализы, посмотреть чего не хватает в ведьмином котле организма и добавить. Депрессия, например, от того, что в котелке не хватает серотонина. Значит, надо добавить триптофан или препарат, который останавливает выведение серотонина (якобы). Все просто.
В 1973 году у 7% леченных фармакологическими средствами наблюдалась лекарственная (дополнительная) болезнь. Но как же так! Ведь лекарство это почти святая вода. Болезнь от возбудителя болезни, а лекарство лечит. Но лекарственные средства изменяют “клинический облик и эволюцию основного заболевания, по поводу которого они назначены. Эти изменения выражаются различно. В одних случаях наступает хронификация процесса с наступающей затем устойчивостью к терапии; в других - изменяются соотношения между разными клиническими формами; в третьих к основному заболеванию в результате лекарственной терапии присоединяются сверхинфекция, какой является лекарственный кандидоз; в четвертых случаях может развиться совсем новое, “индуцированное“ заболевание“.
“Велики возможности возникновения лекарственных поражений - от едва уловимых клинических и лабораторных сдвигов до возникновения тяжелых болезненных состояний“. Становится очевидным,что чем слабее организм, тем МЕНЬШЕ лекарств ему можно давать.
Нежелательные эффекты лекарственной терапии зависят от возможностей организма обезвреживать и устранять принятое в лечебных дозах лекарство. При болезнях печени и почек даже совсем низкие дозы какого-нибудь лекарства могут привести к тяжелым токсическим повреждениям. Чем выраженнее дисплазия соединительной ткани, тем осторожнее надо быть с “восполнением дефицитов“. Обнаружена лекарственная гемолитический порфирия, гемоглобинурия. То есть, генетический дефект был, лекарство стало не причиной болезни, а случайностью, запустившей генетически обусловленную аномалию. Лекарство может стать причиной аутоаллергии - лекарственное поражение тканей приводит к денатурации тканевых протеинов и организм начинает борьбу с белками собственного организма.
Лекарство точно не святая вода.
Сейчас в США опиодный кризис — растущее число смертей вследствие бесконтрольного употребления опиодных анальгетиков. В середине 1990-х годов препараты опиоидной группы стали широко использоваться в США для купирования острой и хронической боли. В большой степени этому способствовали фармацевтические компании, которые проводили рекламные кампании по продвижению якобы «безопасных» обезболивающих и стимулировали врачей выписывать эти лекарства.
Позже стало ясно, что врачей неплохо так обманывали. COVID-19 may be worsening opioid crisis, but states can take action. The Opioid Epidemic During the COVID-19 Pandemic.
“Вполне вероятно, что появление коронавирусной болезни 2019 года (COVID-19) и последующие сбои в системе здравоохранения и социальной защиты в сочетании с социальными и экономическими стрессорами будут способствовать развитию опиоидной эпидемии“.
Ситуация с антидепрессантами ровно такая же. Сейчас призывают врачей назначить меньше антидепрессантов и на более короткие периоды времени “из-за сохраняющейся неопределенности в отношении их эффективности, а также потенциальной тяжести и продолжительности связанных с ними симптомов отмены“.
Использование антидепрессантов также связано с рядом побочных эффектов, в то время как данные клинических испытаний в большинстве случаев не обнаруживают улучшений. И нет никакой (!) клинически значимой разницы между этими препаратами и плацебо в отношении депрессии.
Хотя антидепрессанты могут играть определенную роль среди пациентов с тяжелой депрессией, минусы могут перевешивать плюсы у пациентов с легкой и умеренной депрессией или у тех, чьи симптомы еще не квалифицируются как депрессия.
Большая часть доказательств эффективности антидепрессантов у взрослых получена в результате плацебо-контролируемых исследований, продолжавшихся всего 6–12 недель.
И результаты не соответствуют порогу клинически значимой разницы. Результаты, полученные у подростков и детей, еще менее убедительны. Тем не менее, число детей в возрасте от 12 до 17 лет, которым прописаны антидепрессанты, увеличилось более чем вдвое в период с 2005 по 2017 год, добавляют они.
Более того, большинство исследований не включают результаты, которые наиболее важны для пациентов, такие как социальное функционирование или качество жизни, вместо этого основное внимание уделяется только измерению симптомов.
Побочные эффекты также распространены. Примерно каждый пятый пациент, принимающий СИОЗС, жалуется на сонливость в дневное время, сухость во рту, обильное потоотделение или увеличение веса;
по крайней мере каждый четвертый сообщает о сексуальных трудностях; и примерно 1 из 10 сообщает о беспокойстве, мышечных спазмах или подергиваниях, тошноте, запоре, диарее или головокружении.
Распространенность побочных эффектов может быть еще выше среди тех, кто принимает антидепрессанты более 3 лет, и может включать эмоциональное онемение и умственную «затуманенность». Но это же постковид, правда?
Пациенты, пытающиеся прекратить лечение, часто испытывают симптомы абстиненции. Newer generation antidepressants and withdrawal effects: reconsidering the role of antidepressants and helping patients to stop.
Нет специализированных служб, которые бы помогали людям справиться с последствиями отмены препаратов.
“По-прежнему существует значительная неопределенность относительно преимуществ использования антидепрессантов в краткосрочной и долгосрочной перспективе, особенно в отношении отсутствия клинически значимой разницы между лечением антидепрессантами и плацебо“.
Curb antidepressant prescribing to improve mental health, say campaigners ?
“Преимущества антидепрессантов кажутся минимальными и, возможно, не имеют никакого значения для среднего пациента с большим депрессивным расстройством. Антидепрессанты не следует назначать взрослым с большим депрессивным расстройством до тех пор, пока не будут получены убедительные доказательства того, что потенциальные полезные эффекты перевешивают вредные последствия“.
Should antidepressants be used for major depressive disorder
“Антидепрессанты, по-видимому, оказывают минимальное благоприятное воздействие на симптомы депрессии и увеличивают риск как серьезных, так и несерьезных побочных эффектов“. Но ведь в голове потребителя крутится реклама - “стань самим собой“ и слова врача о том, что это безвредные препараты, которые сделают всех счастливыми.
Чрезмерное назначение антидепрессантов является симптомом недостаточного внимания к социальным причинам нарушения психического здоровья. Удручающе быть бедным (особенно когда твои соседи кажутся богатыми), безработным или на ужасной работе, в плохом жилье или в страхе перед насилием в семье.
Неправильно локализовать проблему в человеке, когда она принадлежит обществу.
Эффект любой самой “профессиональной“ психотерапии меньше, чем эффект от выдачи денежного пособия.
Врачи назначают обезболивающие и антидепрессанты из-за высокой рабочей нагрузки - поставить диагноз и формировать клиническое мышление сложно и долго. Врачи находятся под давлением фармацевтических компаний, тыкающих им в нос “исследования“, протоколы и гайды. У врачей нет времени обсуждать с пациентами побочные эффекты лекарств и то, как безопасно прекращать прием антидепрессантов. Но проблема не в “дефиците серотонина“, а в том, что общество обязали стремиться “к успеху“. И каждый человек хочет стать “лучшей версией себя“, участвуя в гонке беличьего колеса.
Завтра о психогигиене.
- 40 Форумы
- 18.1 тыс Темы
- 18.4 тыс Сообщений
- 6 В сети
- 354 Участники