Вчера я написала пост на скорую руку. Я торопилась, собиралась на поезд и получился пост, состоящий из банальностей. Но почему-то многие приняли его за «новости».
То, что зрелая кожа содержит большое количество родинок, это факт, который не нуждается ни в каких исследованиях. Почему так не считают онкологи, отдельный вопрос, нуждающийся в исследовании.
То, что говядина является видовым питанием человека, тоже факт. И длина теломер как показатель старения изучался именно на потребителях говядины. Фермент теломераза, способный спонтанно удлинять теломерные участки ДНК, состоит из аминокислот. Соответственно, при белково-энергетическом дефиците (в котором пребывает множество людей, верящих, что от красного мяса рак) ферменты в целом синтезируются очень плохо. Включая и ферменты, необходимые для усвоения пищи.
То есть, в исследованиях не «доказывалась» польза говядины или большого числа родинок, а тестировалось использование параметра «длина теломер» для оценки старения.
Поэтому и не получилось использовать фактор табака. Нет определенных данных о том, какова польза курения для человека. Есть отдельные исследования, утверждающие пользу (в защите от ковид, например). И известен вред пассивного курения для беременной женщины.
Теломеры в одной из теорий старения называют митотическими часами клетки, хронометрами, счетчиками клеточных делений. Любой создатель теории отчасти поэт, воспевающий свой продукт.
Постепенно становилось ясно, что зависимость размера теломер от возраста не универсальна. Длина теломерной ДНК у разных организмов (а иногда у одного организма) может со временем увеличиваться. А у многих вообще невозможно найти хоть какую-нибудь зависимость.
Вот, нашли зависимость от потребления красного мяса. Но это не новость.
Лейцин из красного мяса стимулирует рост мышечной ткани и улучшает работу печени. Лейцин необходим для производства инсулина и контроля сахара в крови, для контроля уровня холестерина. Это тоже не новость.
Наиболее значимой новостью последнего времени было открытие роли аминокислоты с разветвленной цепью лейцина как метаболического сигнала для инициирования анаболического периода синтеза мышечного белка (MPS) после еды у пожилых людей.
И это очень неприятно для продавцов «тренировок от саркопении». Наверное, под сегодняшним постом они будут табунами бегать.
Старение — это всегда потеря мышечной массы и силы, что связано со снижением синтеза белка. А вовсе не с отсутствием тренировок.
Возрастные изменения в синтезе белка и последующая атрофия мышц обычно считались неизбежными до открытия уникальной роли лейцина для активации сигнального комплекса mTOR для инициирования синтеза мышечного белка. Клинические исследования показали, что пожилым людям (>60 лет) требуется пища, содержащая не менее 2,8 г лейцина (~30 г белка) для стимуляции этого синтеза. Эта потребность в лейцине не так высока у молодых людей (<30 лет). Поэтому игры в «этику» в этом возрасте не так опасны.
Однако, почему-то считается, что пожилым людям мясо есть не надо. И тут включаются навязанные образы типа «гниения». Да и пожилые люди, которые жили в состоянии белкового дефицита всю жизнь, к старости обычно утрачивают способность синтезировать ферменты.
Общее количество потребляемого белка каждый день является наиболее важным диетическим фактором, влияющим на мышечную массу. Если количество велико, относительная важность качества и распределения пищи, вероятно, минимальна. Но в условиях современного (никогда раньше не виданного!) смещения рекомендаций по питанию в сторону более растительных диет, необходимо возвращение разума в диетологию.
А с разумом вообще все очень сложно стало. Мозг тоже зависит от качества питания. Раньше общая белковая недостаточность наблюдалась у алкоголиков и наркоманов. Сейчас к ним присоединились «этичные» вегетарианцы и прочие любители «правильного жевания травки». Дефицит белка и лейцина всегда есть у вегетарианцев без источников белка. Растительный белок не считается адекватным белком.
При такой диете может наблюдаться гипогликемия, головокружение, усталость, головные боли, раздражительность. При недостатке лейцина создаются условия для формирования анемии и увеличения кальцификации.
Поддержание массы скелетных мышц зависит от динамического равновесия в белковом обмене. Из всех питательных веществ единственная аминокислота лейцин обладает наиболее выраженными анаболическими характеристиками, выступая в качестве триггерного элемента для инициации синтеза белка. Использование лейцина как пищевой добавки не дает эффекта. Лейцин должен поступать из цельной пищи. Впрочем, как и витамины.
Именно совокупное влияние количества белка, качества и распределения пищи может иметь значение для поддержания здоровья скелетных мышц.
Изменения в плазме и внутриклеточной концентрации лейцина после еды служат уникальным сигналом, связанным с едой, для запуска синтеза мышечного белка.
Все аминокислоты играют фундаментальную роль в качестве субстратов для синтеза белка, каждая аминокислота и, безусловно, каждая из 9 незаменимых аминокислот играет метаболическую роль, выходящую за рамки фундаментальной роли в качестве строительного блока для новых белков. Примерами являются триптофан как предшественник серотонина, метионин и цистеин как предшественники глутатиона и таурина, треонин как субстрат для производства муцина, лизин, необходимый для синтеза карнитина, и лейцин для активации mTORC1 для запуска синтеза именно мышечного белка (включая и гладкие мышцы). Каждый метаболический путь обусловлен доступностью субстрата и концентрацией внутриклеточных аминокислот.
Было сделано три важных открытия, которые изменили понимание потребностей взрослого человека в белке и привели к новым концепциям о важности распределения пищи.
Первое открытие включало выяснение роли аминокислоты с разветвленной цепью лейцина в регуляции реакции синтеза мышечного белка на прием пищи. Открытие регуляторной роли лейцина подчеркивает разницу между минимальным количеством белка, необходимым для обеспечения аминокислот в качестве строительных блоков для новых белков, и оптимальным потреблением белка для метаболических ролей.
Второе открытие заключалось в том, что старение приводит к снижению реакции синтеза мышечного белка на прием белковой пищи, но связанное с возрастом снижение эффективности можно преодолеть путем увеличения содержания незаменимых аминокислот в отдельных приемах пищи.
Третье открытие заключалось в обнаружении того, что анаболический ответ после приема пищи имеет конечную продолжительность от 2 до 3 часов, что предполагает, что один большой прием белковой пищи (например, ужин) может не быть оптимальным распределением белка для пожилых людей.
Продолжение завтра.
