Самый главный миф в медицине - это миф о клинических исследованиях. В 1949 году Нобелевскую премию по медицине дали Антониу Ташу Монишу за изобретение “психохирургии“. То есть лоботомии. Ее газетчики красиво назвали “хирургией души“ - “за пару часов дикие животные превращались в коротких существ“. Просто разделялись проводящие пути лобной доли головного мозга, разделялась связь с таламусом. Позже Американский психиатр Уолтер Фримен улучшил хирургическую технику Монина. Для выполнения новой процедуры не требовалось специальных нейрохирургических знаний. Нож, похожий на нож для колки льда, вводился около глазного яблока в глазницу и разрушал нервную ткань. Слоган Фримена звучал куда лучше - “лоботомия вернет вас домой“.
Подобные доходчивые лозунги нравятся людям: они просты и понятны. Их продолжают использовать в фармацевтической рекламе.
Если вы думаете, что лоботомия исчезла давно, то ошибаетесь.
Стереотаксические операции на поясной извилине в РФ проводили до 2002 года. Потом их запретили. Стереотаксическая цингулотомия это выполнение отверстия в черепе — иногда с двух сторон, а затем — замораживание определенной области мозга. Уничтожение небольшого участка может выполняться и другими способами. Механическое разрушение направлено на ту часть поясничной извилины, которая отвечает за привыкание пациента к определенному образу действий. В России вмешательство проводили в Институте мозга человека в Санкт-Петербурге, а также в Новокузнецке. Как поясняли сами исследователи, человечеству стоит испробовать все попытки излечения больных наркоманией. И вообще разными навязчивыми мыслями.
В этом деле стоит только начать. Но, к счастью, пока эти операции запрещены даже в Китае. Там их запретили в 2004 году.
Проблема в том, что даже если эта операция устраняет тягу к наркотикам, то необратимые повреждения мозга приводят к исчезновению наслаждения от еды, умения взаимодействовать с людьми и радости жизни в целом.
Лоботомия могла бы задержаться надолго, если бы не появилась психофармакология. К середине 20 века было создано много “волшебных пуль“: вакцины и антибиотики - и врачи торжествовали. Психиатры же были вынуждены заниматься психоанализом, то есть ковыряться в детских травмах. Удачные идеи получения пациента надолго не исчезли с появлением психотропных препаратов и антидепрессантов.
Сейчас, например, на этой практике создаются новые секты (НГМ).
Создана успешная иллюзия, что лекарства от психических заболеваний разрабатывались на базе знаний о биологических процессах в головном мозге. Но история психофармакологии - это череда случайных совпадений. А то, что происходит в головном мозге, до сих пор остается неясным. Хлорпромазин считается первым из антипсихотиков. Сначала его сочли антигистаминным препаратом для более успешного проведения операций. Анри Лабори обнаружил, что хлорпромазин погружает людей в эйфорическое умиротворение. Производители колебались недолго и спустя несколько лет хлорпромазин начал триумфальное шествие.
Понятно же, что никаких клинических исследований не проводилось? Франк Бергер искал новый антибиотик, который должен был превзойти пенициллин. Довольно быстро обнаружилось, что “волшебная пуля“ не такая уж волшебная. Бергер экспериментировал с дезинфицирующими средствами и случайно синтезировал “Милану“. В конце 1950-х годов Милану стал самым востребованным лекарством. Его в рекламе называли “успокоительной пилюлей“, “аспирином для эмоций“. Лео Штернбах экспериментировал с синтетическими красителями. Он создал вещество, которое случайно нашли во время уборки и передали ветеринарам для оценки. Обнаружили, что крысы оставались невозмутимыми тогда, когда их били электрическим током. Так появился ЛИБРИУМ.
Это позже было обнаружено, что бензодиазепины ухудшают обучение и память. Действительно, откуда взялась эпидемия старческого слабоумия?
Так же сильно позже выяснилось, что бензодиазепины вызывают зависимость, а долговременная медикаментозная маскировка симптомов может превратить преходящее психическое расстройство в хроническую болезнь.
Уже в 1957 году фармацевтические компании получили доход от продаж более 1 миллиарда долларов. Согласно исследованию, проведенному IQVIA Institute for Human Data Science, мировой фармацевтический рынок в 2022 году оценивался в $1,2 трлн. при ожидаемом росте в 3–6% в год. Для инвесторов фармрынок приобретает все большую привлекательность.
Самый большой успех к фармпромышленности пришел с появлением СИОЗС - селективных ингибиторов обратного захвата серотонина. Первым был ПРОЗАК. Прозак назначали не только при депрессии, но и при личностных аномалиях - чувствительности к критике, страху перед отказом, просто недостаточной уверенности в своих силах. Действительно, откуда взялась эпидемия аутизма?
Можно подумать, что повышение серотонина в нервных клетках - это великое благо. Сейчас только ленивый не рассуждает о дофамине, серотонине и ГАМК. Всем же известно, что это “гормоны счастья и обучения“.
Первые исследования не были обнадеживающими. Крысы демонстрировали поведенческие стереотипы, у собак развивалось агрессивное поведение.
После доклинических испытаний в 1977 году “ни один из 8 больных, которые прошли 4-недельное лечение, не продемонстрировал явное улучшение“. Но было “ощутимое количество сообщений о побочных эффектах“. Несмотря на это проблемный препарат прошел все необходимые клинические (!) испытания и преодолел контроль разрешительных органов.
Потом разразился скандал. Сейчас многое стерто из интернета. И история Джозефа Весбекера подается просто как еще один “стрелок“. Но менее чем за месяц психиатр выписал Весбекеру прозак. И сразу же обнаружил психомоторное возбуждение, нарушения сна, разорванное мышление и слезы на сеансах, чего не было ранее. Суд над Весбекером разоблачил корпоративную политику производителя прозака.
Изящное решение возникшей небольшой проблемы было найдено - виноват не препарат, а депрессия пациента. Стратегия оказалась рабочей. Если от препарата становится хуже, виновата болезнь, а не препарат. Дело Весбекера было закрыто. Адвокаты вступили в тайный сговор.
Прозак получил незапланированную помощь от сайентологов. Сайентологи давно выступали с решительными заявлениями против любой фармакологии в психиатрии. “За свою долгую историю психиатрия изобрела много “методов лечения“, которые становились крайне разрушительными. В 18-19 века психически нездоровые пациенты подвергались пыткам в прямом смысле этого слова. Затем появились ледяные ванны и инсулиновый шок“.
«Электрошоковая терапия вызывала повреждение зубов, потерю памяти и кому. Сегодня настала очередь “медикаментов“».
Вроде бы, все так правильно написано. Но всегда возникает вопрос - КТО это писал. Репутация сайентологов быстро испортилась. И что бы они ни говорили, людей это отталкивало. Это оказался истинный подарок фармбизнесу. Ссылаясь на сайентологию, любую форму нежелательной критики можно представить как странное мнение религиозных сектантов или конспирологов. При выборе сайентолога или фармкомпании публика выберет того, кто хотя бы выглядит психически здоровым. И по сей день фармкомпании подкармливают конспирологов и прочих сайентологов для “дискредитации“ законной критики рискованных продуктов своей деятельности.
